РАННЕФЕОДАЛЬНЫЙ ПЕРИОДКниги / Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв. / РАННЕФЕОДАЛЬНЫЙ ПЕРИОДСтраница 7
Рассматривая общий ход развития политических взаимоотношений Руси, Польши и Чехии, исследователь, разумеется, не может не считаться с тем фактом, что речь идет об общении трех родственных и сознававших это родство народов, причем их политические отношения и связи являлись лишь частью более широкого общения,
охватывавшего сферу культурной и экономической жизни. О том, что сознание единства происхождения славянских народов было в ту эпоху важным элементом их национального, народного самосознания, лучше всего, пожалуй, свидетельствуют слова русского летописца Нестора, писавшего в начале XII в.: “По мнозех же времянех сели суть Словени по Дунаеви, где есть ныне Угорьска земля и Болгарьска, и от тех Словен разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седше на котором месте, яко пришедше седоша на реце имянем Морава и прозвашася Морава, а друзии Чеси нарекошася, а се ти же Словени Хровате Белии и Серебь и Хорутане. Волхом бо нашедшем на Словени на Дунайский и седшем в них и насилящем им. Словени же ови пришедше седоша на Висле и прозвашася Ляхове, а от тех Ляхов прозвашася Поляне. Ляхове друзии Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне. Такоже и ти Словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася Поляне, а друзии Древляне, зале седоша в лесех, а друзии седоша межю Припетью и Двиною и нарекошася Дреговичи. Инии седоша на Двине и нарекошася Полочане, речьки ради, яже втечеть в Двину, имянем Полота. От сея прозвашася Полочане. Словени же седоша около озера Илмеря, и прозвашася своим имянем и сделаша град и нарекоша и Новъгород. А друзии седоша по Десне и по Семи по Суле и нарекошася Север. И тако разидеся Словеньский язык, тем же и грамота прозвася Словеньская”55.
В этих словах летописца поражает его необыкновенно хорошая осведомленность о западнославянских делах. Он не только помнит об общности происхождения славянских народов, сознавая вместе с тем, что речь идет не об одной, а о нескольких народностях, но и отмечает такие характерные для Польши и Чехии явления, как этническое своеобразие Моравии, Поморья или Мазовии, что было естественным следствием сложности и неравномерности процесса этнической консолидации западнославянских народностей56. Особенно интересно, что в полном соответствии с современным языкознанием57 лето-
дисеа относит к лехитской ветви западного славянства, помимо поляков, и прибалтийских славян.
Чувства славянской взаимности нашли отражение и в первой польской хронике Галла Анонима. Галл отмечает, что “Польша является северной частью земли, населенной славянскими народами”, а “земля славянская . тянется от сарматов, которые называются и гета-ми, до Дании и Саксонии, от Фракии через Венгрию ., спускаясь через Каринтию, кончается у Баварии; на юге же возле Средиземного моря, отклоняясь от Эпира, через Далмацию, Хорватию и Истрию, ограничена пределами Адриатического моря и отделяется от Италии там, где находятся Венеция и Аквилея”. Эта земля, окруженная многими враждебными народами, “никогда, однако, не была никем полностью покорена. Это край, где воздух целителен, пашня плодородна, леса изобилуют медом, ьоды — рыбой, где воины бесстрашны, крестьяне трудолюбивы, кони выносливы” 58.
Эти восторженные слова о величии и богатстве славянских земель звучат в устах Галла Анонима тем более красноречиво, что он был, по-видимому, не прирожденным поляком, а, скорее всего, иноземцем, нашедшим приют и службу в Польше.
Приведенные свидетельства источников ясно показывают, как не прав западногерманский историк М. Хелман, не сумевший обнаружить в славянском средневековье даже “следов проявления чувства славянской общности” 59.
Гораздо более близким к истине был выдающийся русский историк В. О. Ключевский, когда он писал в своих лекциях: “Всего важнее в (летописном. — В. К ) своде идея, которой в нем освещено начало нашей истории. Это — идея славянского единства”60.
Сознание единства происхождения и языковая близость, несомненно, благоприятствовали развитию культурных и экономических контактов между Русью и западнославянскими народами, не заслоняя вместе с тем от современников факта их самостоятельного национального существования. В последнем убеждает не только проци-
тированный выше отрывок из исторического сочинения Нестора, но и постоянное противопоставление поляков и чехов, русских и поляков в первых исторических трудах польского и чешского происхождения. Речь идет о хрониках так называемого Галла Анонима61 и Козьмы Пражского62.