За отечество свое стоятельКниги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / За отечество свое стоятельСтраница 5
С новых позиций Фроянов подходит, в частности, и к вопросу о княжеской власти в вечевом Новгороде. До событий 1136-1137 гг. князь «противостоял республиканским органам лишь в той мере, в какой сохранял зависимость от Киева, и настолько, насколько являлся ставленником киевского князя». После 1136-1137 гг. «положение княжеской власти в Новгороде упрочилось, а роль князя возросла». Этим завершается «в основных чертах более чем вечевой становление Новгородской республики». Князь выступает не как чужеродная, враждебная вечу (т.е. городской общине) сила, а как составной элемент этой «республики». Наблюдениями над новгородскими материалами подтверждается тезис о симбиозе княжеской и вечевой власти, о княжеско-вечевом или княжеско-общинном характере государства в городовых волостях Древней Руси. Аналогичные явления исследователь отмечает и в Киеве, анализируя известия о событиях 1068 г.: «местная городская община сравнительно быстро превращается в доминанту политического бытия, а вече — в верховный орган власти, подчинивший себе в конечном счете княжескую власть». Значение веча как органа власти подчеркивается киевскими событиями 1146-1147 гг. «Глас народный на вече звучал мощно и властно, вынуждая нередко к уступкам князей и прочих именитых "мужей"». Таким образом, конкретные наблюдения не только иллюстрируют характеристику политического строя городов-государств, но и показывают важность и многообразие политических отношений в городе-государстве. При всем этом многообразии, однако, сохраняется основная линия— отсутствие коренных, классовых противоречий между княжескойвластью и вечем. Строго говоря, города-государства не были ни республиками, ни монархиями в точном значении этих терминов, принятых в позднейшей историко-юридической науке. Политическая власть Древней Руси содержала два основных обязательных компонента, и в этом было своеобразие древнерусской государственности. Именно такой вывод вытекает из наблюдений И. Я. Фроянова.
Если эти наблюдения связаны, в сущности, с многоплановым анализом общественного строя Киевской Руси на его социально-экономическом и политическом уровнях, то наблюдения над более поздними стадиями русской государственности представляют самостоятельные сюжеты, при разработке которых опыт изучения Древней Руси послужил для автора своего рода трамплином.
Наибольшее ее значение имеет, с моей точки зрения, очерк «О возникновении монархии в России». Именно здесь И.Я. Фроянов впервые четко сформулировал свое видение русской государственности. «На протяжении многих столетий Россия держалась на трех фундаментальных основах . общине, или мире, самодержавии, или монархии, и православии, или восточной редакции христианства».
По наблюдению И. Я. Фроянова, монархия как таковая, т.е. не обремененная и не перемешанная с вечевыми институтами, возникает в княжение Дмитрия Донского. Внешним проявлением этого было упразднение института тысяцких — вечевого органа, и сосредоточение всей власти в Москве в руках князя. Будучи первоначально «в немалой мере повязана высшим московским боярством, она к исходу XV в. . усвоила самодержавный характер, с присущей ему всей полнотой политической власти в стране». Княжеско-общинная государственность сменилась государственностью монархической. «В условиях конца XV — начала XVI вв. такая власть могла быть только деспотической», — пишет И. Я. Фроянов, и тут же делает весьма важное примечание: «Под деспотической властью мы понимаем неограниченную власть монарха». Эта оговорка необходима— в литературе термину «деспотизм» приписывается в основном отрицательное значение, чаще всего — самодурство, беззаконие, жестокость и т.п. В такой интерпретации деспотизм — не форма правления, а манера поведения данного носителя верховной власти. Примечание И. Я. Фроянова ставит все на свои места. «На рубеже XV-XVI столетий титулы „самодержец" и „царь" обозначали монарха, как самостоятельно державшего Русскую землю, так и владевшего ею единолично, имеющего в руках всю полноту государственной власти». «В этом качестве, хотя и в различных вариациях (деспотически грубых и цивилизованно просвещенных) самодержавная монархия фактически продержалась до Февральской революции .». Таким образом, деспотизм — только одно из возможных (и нежелательных) проявлений монархической (самодержавной) власти.