Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Страница 15

Далеко идущие выводы, относящиеся к дани-полюдью, делает Б. А. Рыбаков. Свое понимание вопроса он сперва изложил в статье о смер­дах, а затем — в тезисах, заключающих в себе «новую концепцию пре­дыстории Киевской Руси». Б. А. Рыбаков полагает, что «главное внимание историков должно привлечь такое грандиозное предприятие, как „полюдье" киевских князей, обычно лишь упоминаемое в исторических трудах, но не анализируемое во всем государственном размахе». Подобное отношение Б. А. Рыбакова к феномену полюдья продиктовано тем, что «именно полю­дье помогает решить вопрос о возникновении верховной собственности на землю, являющейся важнейшим условием феодального строя. Полюдье де­монстрирует отношения господства и подчинения и самом обнаженном первоначальном облике и одновременно (особенно если речь идет о боль­шой территории со сложным соподчинением простых князей и главенст­вующих над ними „светлых князей") устанавливает систему вассалите­та». В середине X в. полюдье вступает в последний период своего суще­ствования. Вообще же «полюдье следует представлять себе не как пер­вичную форму сбора дани, а как итоговую фазу этого процесса, охвативше­го и местные племенные дружины». Будучи тарифицированной и фикси­рованной, дань собиралась не в произвольном количестве. Б. А. Рыбаков считает, что по существу своему она представляла натуральную феодаль­ную ренту. Ученый не видит различия между данью и полюдьем.

Наблюдения Б. А. Рыбакова о древнерусском полюдье одобрительно принял Г. В. Абрамович. Он писал: «Роль полюдья в „окняжении" славян­ских земель интересно и убедительно охарактеризована Б. А. Рыбако­вым». В политике Ольги, Святослава и Владимира историк усматривает неуклонное «окняжение» восточнославянских земель, формирование госу­дарственного феодализма. В складывающейся структуре государствен­ного феодализма Г. В. Абрамович рассматривает и даннические отношения. Довольно просто и в равной мере искусственно разрешает трудности, связанные с изучением дани, М. Б. Свердлов. Сочтя справедливым вывод А Д- Горского «о принципиальном тождестве налогов феодального госу­дарства и вотчинных повинностей в XFV-XV вв.», он распространил его и на предшествующий период — Х-ХШ века. Государственные подати (дань, дар, корм, почесть, оброк, полюдье), в денежной или натуральной форме взимавшиеся в Х-ХП вв., в XIII-XIV вв. фиксируются как повинности во владельческих хозяйствах светских и духовных феодалов. Взимание налога-ренты со свободной (по отношениям феодального общества) крестьян­ской собственности свидетельствует о ее эксплуатируемом непривилегированном положении в отличие от привилегированной земельной собственности феодалов»

И в последующих своих работах М. Б. Свердлов изображает дань как элемент государственной налоговой эксплуатации, имеющий рентный ха­рактер. «Образование государства, — читаем в одной из этих работ, — ус­тановление в нем власти господствующего класса выражали новые антаго­нистические общественные отношения, основанные на эксплуатации не только зависимого населения в господском хозяйстве, но и лично свобод­ных непосредственных производителей в системе государства . Основным инструментом государственной эксплуатации свободных непосредствен­ных производителей стала развитая система податей. Дань, которая перво­начально взималась при подчинении почти всех восточнославянских и не­славянских племен, стала названием регулярно взимаемого налога».

Переход добровольных приношений и даней-контрибуций в налог служит для А А. Горского, как и для М. Б. Свердлова, показателем феода­лизации общественных отношений на Руси. По А А. Горскому, «переход этот совершался путем узурпации дружинной верхушкой военной добычи и сборов с соплеменников. Крайне важно установить, когда можно считать этот переход завершенным. Грани здесь, разумеется, весьма условны, но, думается, признаками, при наличии которых можно говорить о существо­вании налога, являются следующие: 1) постоянность взимания; 2) бессроч­ность; 3) нормированность количества и состава собираемых поступлений;

4) наличие постоянных единиц обложения. Таким образом, приношения и дани-контрибуции превращаются в налог тогда, когда они становятся регу­лярными, бессрочными, нормированными и связанными с основным сред­ством производства — землей (т. е. начинают взиматься в определенных размерах с единицы земельной площади или с каждого двора непосредст­венного производителя). На Руси переход к такого рода сборам отчетливо прослеживается в конце IX-X вв., когда дань начинает собираться в пользу киевских князей с „дыма" (т. е. двора), „рала", „плуга", в определенных размерах „по щеляге", „по черне куне"».

Как видим, А А. Горский о появлении налога-ренты судит по чисто внешним формальным деталям, которые, кстати сказать, нельзя истолковы­вать однозначно, поскольку они в равной мере приложимы и к дани-контрибуции, о чем у нас уже шла речь. Формальный способ изучения даннических отношений на Руси IX-X вв., заменивший А. А. Горскому анализ глубинных процессов общественной жизни, оказался для автора чреватым серьезными издержками методологического порядка. Так, ему кажется, будто «после появления указанных выше 4-х (тесно связанных между собой) признаков налога установилась собственность на землю предводителя военной знати— князя и его дружины. Представители воен­но-дружинной знати превратились, таким образом, в корпоративных собст­венников земли и одновременно в аппарат государственной власти. При этой форме собственности (государственной) представители господствую­щего класса получали ренту не прямо, а опосредованно, через государство (налог-рента)». Та же мысль звучит в другой статье А. А. Горского: «По­сле появления дани-налога военно-дружинная знать превращается в корпо­ративного земельного собственника и одновременно в аппарат государст­венной власти».' Следовательно, не возникновение корпоративной дру­жинной собственности на землю превращает дань-контрибуцию в налог-ренту, а наоборот, появление дани-налога делает дружинную знать земель­ным собственником. Тут явное нарушение причинно-следственной связи и, стало быть, логики истории, если, разумеется, подходить к ней с материа­листических позиций.