Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Страница 5

Сквозь призму понятий о налогах преломлял дань Н. А. Рожков. Сбор налогов, по мнению историка, — главная отрасль правительственной дея­тельности древнерусского князя. Согласно Н. А. Рожкову, основным нало­гом в Киевской Руси «была прямая подать или дань, известия о которой в летописях и актах идут сплошным, непрерывающимся рядом с IX по XII столетие. Дань собиралась двумя способами: или князь сам за ней ходил — это так называемое полюдье, или ему ее привозили сами жители, что назы­валось повозом». Н. А. Рожков находился здесь под явным влиянием В. О. Ключевского.

То же самое надо сказать и о С. Ф. Платонове, у которого встречаем очень схожие мысли. Сбор дани осуществлялся, замечает он, «таким обра­зом: или покоренные племена сами везли дань в Киев на княжеский двор — это так называемый „повоз"; или же князь сам с дружиной отправлялся за нею — это так называемое „полюдье"». Князья получали плату за охрану общества от неприятеля. Князь и дружина кормились данью. Представле­ния С. Ф. Платонова о древнерусской дани есть в некотором роде результат соединения точек зрения на даннические отношения В. О. Ключевского и К. Н. Бестужева-Рюмина.

Весьма сходные с С. Ф. Платоновым взгляды обнаруживаем у М. К. Любавского, упоминающего те же два способа взимания дани: повоз и полюдье. Впрочем, М. К. Любавский тут же говорит о полюдье не в смысле способа сбора дани, а в значении платежа как такового, т. е. самой дани. Вот почему у М. К. Любавского князь и дружина собирают полюдье. В изучении данничества автор исходил из внутренней деятельности князей «по устроению страны, по введению в ней наряда», ибо «эта деятельность выражалась главным образом в установлении и сборе даней и оброков, шедших на содержание как самих князей, так и их дружины». Итак, по М. К. Любавскому, дань с момента своего возникновения являлась факто­ром внутренней жизни древнерусского общества.

Несколько иначе виделось складывание даннических отношений А. Е. Преснякову, принявшему тезис В. И. Сергеевича о том, что дань пер­воначально возникает в качестве «откупа, платы за мир и спокойствие сильным соседям, чтобы они не воевали, не нападали». Новый этап в разви­тии даней связан с организацией «специальных средств самозащиты», когда дань обращается в сбор на содержание князя и дружины, отроков, детских. По наблюдениям А. Е. Преснякова, древнейшим способом сбора дани было полюдье, имевшее характер военного похода князя и дружины «по дань». В конечном счете А. Е. Пресняков рассматривает дань в Киевской Руси на­равне с налогами, вирами и прочими сборами, вливавшимися в государст­венный бюджет, а также оседавшими в карманах древнерусской знати. Термин «дань» со временем приобретает «более широкое, общее значение», покрывающее различные платежи.

Эволюционно смотрел на данничество и М. А. Дьяконов. Князья в Древней Руси, будучи правителями, «получали с населения сборы в форме налогов прямых и косвенных и пошлин». Возникают же прямые налоги в виде «дани, уплачиваемой победителю побежденными. Данью побежден­ные откупают себе право на жизнь и на свободу; без этого окупа им грозило бы избиение или обращение в рабство». М. А. Дьяконов думал, что таковой дань являлась уже до «призвания» варягов. Еще тогда «уплата дани обу­словливалась именно силой поработителя и слабостью покоренного».Стремясь расширить свое политическое влияние, «первые русские князья» старались поставить в данническую зависимость от себя возможно большее число племен. Обложение данью исследователь расценивал как «первый шаг к замирению враждебных отношений и первое звено при выработке понятия о подданстве». Дань бралась в фиксированных размерах, хотя и крайне неустойчивых. Эта неустойчивость сохранялась до тех пор, «пока дань продолжала носить характер окупа или военной контрибуции». От времен княжения Ольги дошли до нас первые известия об упорядочении взимания дани. М. А. Дьяконов имел в виду сообщения летописца о путе­шествии княгини по древлянской и новгородской землям, в ходе которого учреждались «уроки» и «оброки». Автор говорит: «Эти „уроки" и „оброки" вызывали ряд различных толкований в исторической литературе. Едва ли, однако, под этими терминами можно разуметь какие-либо особые сборы в отличие от дани». Урок и оброк, по М. А. Дьяконову, — дань, определенная в цифрах. По мере того, как с покоренными племенами налаживались у князей тесные и мирные отношения, «дань в виде урока и оброка становит­ся постоянною прямою податью. Но в то же время данью стали обозначать и иные прямые и косвенные сборы». Другими словами, термин «дань» на­чинает фигурировать как родовое понятие. Сбор даней (прямых налогов) — обычное явление древнерусской действительности XI-XII вв. Князья соби­рали доходы с подвластных им территорий посредством полюдья — объез­да земли с целью выполнения «правительственных функций». Вместе с тем под полюдьем М. А. Дьяконов понимает одну из разновидностей даней.Его представления в данном случае не отличались, следовательно, четко­стью.