Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Страница 13

Как уже отмечалось, Л. В. Черепнин вернулся к вопросу о челяди. Он повторил свои прежние идеи о челяди и холопах. Наиболее раннее значение слова «челядь» — рабы. О том, что под челядью следует понимать именно рабов, сообщают договоры киевских князей с Византией. В аналогичном смысле свидетельствует и Древнейшая Правда. Но в XI—XII вв. термины «челядь», «челядин» выходят за рамки первоначального узкого значения, «сливаясь с названием „люди"» в качестве обозначения всего зависимого от феодалов населения». За рабами закрепляется наименование «холопы».

Не все построения Л. В. Черепнина в равной мере убедительны. Мож­но принять ту характеристику челяди, которую автор дает применительно к X в. Но когда он говорит о перерастании термина «челядь», обозначавшего рабов, в название с более емким социальным содержанием, с ним трудно согласиться. Вызывает возражение, в частности, понимание историком ле­тописных известий, лежащих в основании доказательства универсальности термина «челядь». Л. В. Черепнин ссылается на ряд свидетельств летописи о войнах XI—XIII вв., в ходе которых князья якобы «захватывали зависимых людей противника». При проверке летописного материала, используемого Л. В. Черепниным, обнаруживается, что в подавляющем числе военных по­вествований рассказывается о захвате челяди вместе со скотом и всяким «товаром» без каких бы то ни было указаний на ее принадлежность хозяе­вам. Автор, кроме того, извлекает летописные тексты о захвате «людей» в плен. Отсюда вывод: «Значительная часть прежде свободных общинни­ков—„людей" переходила в состав феодально-зависимой челяди». Одна­ко большинство этих текстов сообщает о захвате иноземцами русских лю­дей в плен. Спрашивается, причем тут древнерусская челядь? Совершенно ясно, что для исследования челяди как разряда зависимого населения на Руси XII в. данные летописные записи служить не могут. Только два сооб­щения, говорящие о пленении «людей» враждующими князьями, имеют какое-то отношение к делу. Но из них не вытекает, что взятые в плен «лю­ди» переходили в разряд феодально-зависимой челяди. Скорее, следует ска­зать о превращении «людей» в пленников-рабов.

Исследования в области древнерусской истории А. П. Пьянков завер­шил книгой «Происхождение общественного и государственного строя в Древней Руси», изданной в 1980 г. В этой книге А. П. Пьянков еще раз по­лемизировал с Б. Д. Грековым по поводу челяди Древнейшей Правды, от­вергнув тезис последнего о том, что данный законодательный памятник именовал челядью все зависимое от феодалов население, включая и рабов. Если согласиться с Б. Д. Грековым, полагал А. П. Пьянков, то «следует при­знать, что во времена Древней Правды уже вполне сложилось крепостное право, что все люди, проживавшие на землях феодалов, были лишены права выхода. Между тем известно, что Древняя Русь такого положения не знала на протяжении многих веков феодальной эпохи. Поэтому к челядинам, упоминаемым в Древней Правде, следует относить не все зависимое от феодалов население, а только рабов. Постановления Древней Правды о челядине показывают, что на заре феодальной эпохи рабство на Руси не от­мирало, а, напротив, развивалось». Древнейшая Правда, согласно А. П. Пьянкову, убеждает в отсутствии патриархальности в отношениях господ с челядью. «Резкая социальная грань отделяла раба от рабовладельца: первый не только работал на второго, но и принадлежал ему наравне с другим имуществом. При этом рабовладелец-господин был членом сель­ской общины, а бесправный челядин, разумеется, не входил в состав общинной организации».

На первых порах единственным источником порабощения у восточ­ных славян являлся плен. Однако в процессе феодализации плен утратил это свое качество. Помимо него наметились новые пути «обращения сво­бодного человека в рабское состояние. Появление новых источников пора­бощения, а также феодальные усобицы, становившиеся особенно частыми в XI в., дают все основания говорить, что количество рабов на Руси на про­тяжении раннефеодального периода увеличивалось».

Что же касается холопов, то их называли челядинами до тех времен, пока термин «челядь», претерпев изменения, стал обозначать не только ра­бов, но и зависимое население в целом.

Некоторое обобщение результатов изучения новейшими советскими историками холопства в Киевской Руси произвел В. И. Буганов в коллек­тивной монографии «Эволюция феодализма в России». В решении главных проблем истории рабства на Руси Х-ХИ вв. В. И. Буганов присоединяется к Б. Д. Грекову. Разделяет он и отдельные идеи Л. В. Черепнина, И. И. Смир­нова, А. А. Зимина. Термины «челядин» и «холоп» он по существу не разграничивает, допуская их известное совпадение. Вот почему раздел, где речь идет и о челяди, назван В. И. Бугановым «Холопы».