Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Страница 6

Воздействие представлений Б. Д. Грекова наблюдалось и в вопросе о челяди как таковой. Показательны в данном отношении замечания М. Н. Ти­хомирова. Если первоначально под челядью Древнейшей Правды он пони­мал рабов, то потом он стал толковать челядь в качестве зависимых людей, куда входили и рабы. Термин «челядь», согласно М. Н. Тихомирову, был наиболее обобщающим, обнимая разные категории сельского населения. М. Н. Тихомиров не различал в принципе холопов и челяди. Это с очевидно­стью явствует из таких, например, его рассуждений: «По своему положению очень близко к закрепощенным крестьянам стояли холопы, часто объединяемые с ними общим названием „челядь"». Или: «О страшном положении челядинов-холопов красноречиво свидетельствуют памятники того време­ни». Комментируя ст. 32 Пространной Правды (ст. 26 по счету М. Н. Тихомирова), автор замечает: «Срок для привода убежавшего челядина (холопа) был установлен в 3 дня. После этого новый владелец бежавшего холопа или его укрыватель должен был заплатить продажу,.как за украден­ную вещь. Как и другие статьи Русской Правды, ст. 1 статья показывает тяж­кое и бесправное положение холопов». Точно такое же неупорядоченное пользование терминами «челядин» и «холоп» встречаем в переводе М. Н. Тихомирова Русской Правды, помещенном в «Хрестоматии по исто­рии СССР», изданной в качестве учебного пособия для университетов.

В русле идей Б. Д. Грекова судил о челяди В. Т. Пашуто. Помимо за­висимых от феодала смердов, закупов, изгоев, считает В. Т. Пашуто, «большую группу зависимой челяди, постоянно пополняемую путем захва­та крестьян во время феодальных войн, составляли холопы. Холопы не имели никаких политических прав. Экономические права холопов несколь­ко расширяются. Закон отмечает появление у них имущества (наслед­ства)». В. Т. Пашуто, стало быть, не только расширительно толкует слово «челядь», но также смешивает понятия «челядин» и «холоп».

Известное развитие в литературе 50-х годов получили и наблюдения С. В. Юшкова о соотношении челяди и холопов. В 1952 г. под редакцией С. В. Юшкова вышел в свет первый выпуск «Памятников русского права», куда были включены юридические документы Киевского государства X-XII вв. Составлял и комментировал материалы этого выпуска А. А. Зимин. По его мнению, челядь в период разложения первобытнообщинного строя — это патриархальные рабы. Челядин в договорах Руси с Византией и летописных известиях, относящихся к X в., означал раба, пленника, быв­шего объектом купли-продажи. Позднее термин «челчдь» претерпел суще­ственные изменения и в конце XI—XII вв. стал обозначать «совокупность феодально-зависимых людей».

С переменами в значении термина «челядь» было сопряжено возник­новение термина «холоп». Оказывается, «его появление связано с процес­сом постепенного превращения все большего контингента рабов в феодально-зависимое население. Старый термин „челядь" начинал применяться для обозначения совокупности феодально-зависимого люда. Поэтому понадо­билось появление нового термина „холоп", которым бы назывались рабы в узком смысле слова».

Сходные положения сформулировал Л. В. Черепнин, которому при­надлежит статья «Из истории формирования класса феодально-зависимого крестьянства на Руси», опубликованная в 1956 г. Свою статью Л. В. Череп­нин начинает с критических замечаний в адрес Б. Д. Грекова и С. В. Юш­кова, поскольку они, изучая термины, обозначавшие разновидности зави­симого населения на Руси (в том числе и «челядь»), не всегда показывали «в достаточной мере полно и отчетливо, что эти термины не просто сосу­ществовали, но их появление и смена в сохранившихся источниках, а также изменение содержания отражают отдельные этапы процесса возникновения и развития феодальных отношений. Не всегда в трудах указанных исследо­вателей полностью выяснены взаимоотношения отдельных разрядов кре­стьянства, раскрываемых источниками, относящимися к Древней Руси (IX-XII вв.), с теми категориями крестьян, о которых говорят памятники более позднего времени (XIII-XVI вв.). А для понимания истории крестьянства особенно важно изучить эволюцию и преемственность терминов, обо­значающих различные категории сельского населения как в Древней Руси IX—XII вв., так и в более позднее время».

Говоря о рабстве на Руси, Л. В. Черепнин отмечает, что оно носило патриархальный характер. Хотя труд рабов и не стал основой производства, все ж таки он играл значительную роль в хозяйстве. Для наименования раба восточные славяне еще в VIII—IX вв. применяли термин «челядин». В зна­чительной мере челядь состояла из пленников. Рассмотрев казусы с че­лядью, зафиксированные договорами Руси с греками, Л. В. Черепнин за­ключает: «Таким образом, по договорам русских князей с византийскими императорами начала X в., челядин выступает как объект купли-продажи; челядин принадлежит своему владельцу, и попытка его освободиться от власти господина путем бегства карается законом. В то же время закон санкционировал право выкупа челядина». Таковым рисуется статус челяди и по Русской Правде, в частности по Древнейшей Правде, где «имеются постановления, регулирующие куплю-продажу и утверждающие право гос­подина требовать возврата беглого челядина. Эти статьи повторяются с не­которыми добавлениями и в Пространной Правде. В этом памятнике упо­минается также „плод от челяди", который, подобно тому как „плод от ско­та", является собственностью владельца, передаваемой по наследству. Наконец, устанавливается судебная пошлина, взыскиваемая при освобожде­нии челядина из рабства».