Дорога на КиевКниги / Дорога на КиевСтраница 23
— Неужто выбрались? — спросил Данило.
— Нет, лес не кончился. Там большая поляна, — ответил я.
Мы прибавили шагу, и когда деревья расступились, увидели просторную открытую поляну с сочной зеленой травой по колено, а на ней — совсем уж нежданное…
Глава 6
— Избушка!
На большой поляне стояла крепкая островерхая изба с трубой. За ней разлеглась ухоженная и возделанная земля. Ступени крыльца вели на открытый добротный ярус, окружавший переднюю часть избы. На окнах резные наличники, под крышей узорчатые причелины.
— Курьих ножек нет, кольев с человеческими черепами тоже, — констатировал Данило. — Уже легче. Зайдем? Может угостят чем…
— А не опасно? Черный лес все-таки, — засомневался я.
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Авось пронесет. Что скажешь, Всеслав?
Тот задумчиво грыз сорванную травинку.
— Думаю, зайти надо.
Пока совещались, на крыльцо вышел высокий, жутко худой старик в черной свитке, белой рубахе и черных портах. «Не Кащей ли?» — мелькнуло у меня. У старика были длинные густые волосы и такая же густая борода — и то, и другое даже не седые, а серебристо-белые. Морщинистое лицо с орлиным носом и чистые голубые глаза излучали спокойствие и уверенность.
— Я ждал вас, — невозмутимо сказал он, обращаясь в нашу сторону. — Добро пожаловать, гости дорогие.
Как это, интересно, он мог нас ждать, если мы сами не знали, куда идем и дойдем ли вообще. Мы робко — даже Данило! — поднялись в избу.
Внутри увидели чисто вымытые полы, добела выскобленный стол, лавки, побеленную печь. На стенах висели пучки высушенных трав и корешков, от которых в избе стоял свежий, чуть пряный запах.
— Что-то я не слыхал, чтобы здесь кто-нибудь обитал. Давно здесь живешь? — поинтересовался Данило.
— Годков триста-четыреста будет, — ответил хозяин.
«Точно он, Бессмертный!» Кроме меня, кажется, никто не удивился.
Старик вытащил из печи сначала горшок с ароматной кашей, двух зажаренных гусей, покрытых вкусной, хрустящей коричневой корочкой, потом сочащегося жиром поросенка, пудового сома в сметане, приправленного травами, сыр, яйца и каравай теплого, мягкого хлеба. Мы стояли вытаращив глаза — все это из такой маленькой печи.
Старик это заметил.
— У меня там скатерть-самобранка, — пояснил он так, словно говорил нечто само собой разумеющееся.
Из клети он принес корчаги с медом, брагой, квасом и сытой. Как по волшебству на столе появились кубки.
Увидев такое изобилие, я немного успокоился: зачем старику нас есть, если и так сытно кормится?
— Здорово вы, калики да отшельники, плоть усмиряете, коли ее требуется так восстанавливать , — заметил Данило и гулко сглотнул, в глазах Всеслава горело нетерпение, хоть он и старался его скрыть. Я завел глаза к потолку и старался не дышать, чтобы не чувствовать оглушительно вкусных запахов.
— К столу прошу, гости дорогие.
Я чуть не сшиб тяжелую лавку.
Некоторое время слышался лишь хруст разгрызаемых костей и сочное чавканье, нарушаемое лишь стуком кубков и громким бульканьем. Старик, оперевшись спиной о стену, наблюдал за нами, стараясь под седыми бровями скрыть в глазах улыбку.
Наконец Данило, имевший большое преимущество в скорости поглощения съестного, удовлетворенно рыгнул и откинулся от стола. Но недалеко. Подумав, он разочарованно потряс корчагу из-под меда, потянулся к пиву, налил себе остатки и одним махом опрокинул в себя. Только тогда окончательно расслабился. К нему вернулось его обычное нахальство.
— Здoрово живешь, дед, — сказал он.
Всеслав к этому времени тоже закончил трапезу.
— Спасибо, дедушка, — поблагодарил он старика.
— Ну вот, хоть один вежливый нашелся.