Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Страница 2

Сходные со взглядами Н. А. Рожкова положения о роли земледелия в экономике восточных славян и древнерусского населения развивал И. М. Кулишер. Правда, по поводу скотоводства он придерживался точки зрения, более близкой М. Н. Покровскому, чем Н. А. Рожкову, отмечая некоторую отсталость этой отрасли сельского хозяйства. Иначе думал П. И. Лященко, согласно которому «земледелие вообще, и в частности хлебопашество, было не только хорошо известно, но, по-видимому, и широко распространено у славян еще до их расселения». Рядом с земледелием П. И. Лященко ставил скотоводство, а затем шли охота и бортничество. Земледелие и скотоводство преобладали в хозяйстве славян. Обращаясь к хозяйственной жизни X-ХII вв., П. И. Лященко указывал, что основой производства той поры, осо­бенно в южных районах Руси, стало земледелие. Наряду с ним видное место занимали охота, звероловство, рыболовство и бортничество. Важную роль они играли в экономике более северных лесных областей.

Приведенные высказывания о сельском хозяйстве и промыслах вос­точных славян и Древней Руси свидетельствуют, что в первое время после Октябрьской революции эта проблема решалась на том же самом уровне, с помощью тех же средств, как и в дореволюционной историографии. Основ­ную задачу исследователи усматривали в том, чтобы установить значение земледелия и других форм хозяйственной деятельности в экономике вос­точных славян, и добивались ее решения, оперируя преимущественно письменными источниками и данными лингвистики (археологические материалы привлекались крайне эпизодически). Причина тому — отсутствие надежного и массового археологического материала.

К концу 20-х годов археологическая наука добилась заметных успехов. Одним из первых ученых-историков, обратившихся к археологическим сведениям, был Ю. В. Готье. Анализируя соответствующие археологиче­ские памятники, он пришел к заключению, что земледелие и. скотоводство у восточных славян «было в полном ходу».

Важную роль в историографии сыграла работа П. Н. Третьякова, по­священная подсечному земледелию в Восточной Европе. Тщательно изучив сведения о подсечном земледелии данного региона, относящиеся главным образом к XIX в., и применив ретроспективный метод, П. Н. Третьяков сде­лал ряд выводов, оказавших заметное влияние на последующих историков. Подсечное земледелие он связал с «определенным этапом в истории обще­ственного производства», а именно с первобытно-коммунистическим хозяй­ством. Эта форма земледелия характерна для патриархальной семейной общины — «общественной организации, корни которой непосредственно уходят в доклассовое общество». Рассматривая отношения собственности «при наличии подсечного земледелия», П. Н. Третьяков говорит о коллек­тивной собственности на землю, на лесные невозделанные участки. Автор считает, что «подсечное земледелие, как правило, связано с особым видом хозяйствования, где большое значение имеют охота, рыбная ловля и лесные промыслы». Итак, «подсечное земледелие возможно лишь как коллектив­ное первобытно-коммунистическое производство».

Введение сохи знаменовало новый этап в экономическом и социаль­ном развитии общества. «Вся ее история, вплоть до наших дней, определяет ее как элемент не коммунистического, а, наоборот, индивидуального про­изводства; соха— в основном орудие феодальной деревни, вместе с ней выросшее и вместе с ней дожившее почти до наших дней, благодаря сохра­нявшимся долгое время в русской деревне пережиткам крепостнических отношений».

Существенная веха в исследовании производственных занятий людей Древней Руси — труды Б. Д. Грекова. В известном докладе «Рабство и феодализм в Древней Руси», прочитанном Б. Д. Грековым в стенах ГАИМК, важное место отведено проблеме сельского хозяйства в Киевской Руси.

Б. Д Греков пришел к мысли, что перед ним общество, «производственная база которого основана прежде всего на земледелии».Если предшественники докладчика, в частности П. И. Лященко, отмечали неодинаковую роль земледелия для разных географических районов (юга и севера), то Б. Д. Греков не придавал значения этому обстоятельству. Более того, он не видел здесь каких-либо существенных различий. «Недавние раскопки В. И. Равдоникаса, — замечал Б. Д. Греков, — на границе нов­городских владений с Карелией говорят о той же роли земледелия даже для северного района». Отличие заключается лишь в способе перехода к па­шенному земледелию: « .лесной север переходит к полевому хозяйству от подсеки через особого рода своеобразный перелог, степь начинает с под­линного перелога и идет к тому же пашенному земледелию. Орудия про­изводства при этом разные, и история их не одинакова. На севере появляет­ся трехзубая соха, разрыхляющая и бороздящая выжженное из-под леса поле. Дальнейшая история сохи заключается в уменьшении количества зубьев и в появлении лемеха . На юге история пашенного орудия проделы­вает свою собственную эволюцию. Мотыга — рало — плуг». И письмен­ные, и вещественные памятники свидетельствуют, по мнению Б. Д. Греко­ва, о победе с IX-X вв. пашенного земледелия.