Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Страница 3

Б. Д. Греков привлек опыт М. Н. Покровского и А. В. Арциховского, осуществивших попытку связать эволюцию общественных отношений с изменениями в технике земледелия. Важную услугу оказала ему и работа П. Н. Третьякова «Подсечное земледелие в Восточной Европе», основные положения которой казались Б. Д. Грекову весьма продуктивными. В пол­ном согласии с П. Н. Третьяковым он писал: «Подсечное земледелие в том виде, как его рисуют материалы, связано с переходным этапом в истории классового общества — патриархальной семейной общиной. Соха и борона, орудия нового этапа в истории сельскохозяйственного производства, вы-растая в условиях подсечного земледелия, окончательно сложившись, в свою очередь, в соответствии с общим ходом развития производительных сил, дают начало новой форме земледелия, разрушая подсечную систе-му». Поскольку же в IX-X вв., согласно Б. Д. Грекову, на Руси повсеместно утвердилось пашенное земледелие, то о родовом строе рассуждать не приходится, — он отошел в прошлое.

По-иному, чем Б. Д. Греков, изображал производственные занятия древнерусского населения С. В. Бахрушин. До XI в., заявлял он, сельскохо­зяйственная отрасль на Руси стояла на втором плане. Только «в XI в. про­исходит большой сдвиг в хозяйстве Приднепровья. Господствующее поло­жение в нем занимает теперь сельское хозяйство».

Заявление С. В. Бахрушина было непосредственно адресовано Б. Д. Гре­кову, поскольку содержалось в рецензии на его книгу «Феодальные отноше­ния в Киевском государстве». Однако Б. Д. Греков не нашел убедительными доводы рецензента и продолжал развивать идеи, высказанные в ранних своих трудах. При этом он совершенствует систему доказательств, привлекая но­вые археологические находки. «Историк русского народного хозяйства, — писал Б. Д. Греков, — не может в настоящее время игнорировать блестящие открытия археологов. Имею в виду прежде всего успехи в изучении так на­зываемой трипольской культуры. Это культура Поднестровья и Поднепровья, датируемая III-II тысячелетием до н. э., т. е. доскифская культура. Это та самая территория, которая позднее стала центром Руси. У нас нет оснований сомневаться в том, что не известные нам по имени племена, населявшие эту территорию, генетически связаны с Русью». Следовательно, трипольцы, ски­фы, русь — звенья одной цепи. Но поскольку и трипольцы, и скифы обла­дали развитыми земледельческими навыками, то отсюда Б. Д. Греков заклю­чал, что эти навыки не были забыты, перейдя, как по эстафете, к восточным славянам и в конечном счете— к населению Древней Руси. Так Б. Д. Греков архаизировал земледельческие традиции восточных славян, отодвинув их в глубокую древность. Надо, впрочем, заметить, что здесь он шел уже по проложенной колее, ибо еще С.В. Юшков в своей книге. «Очер­ки по истории феодализма в Киевской Руси» поставил в прямую связь сель­скохозяйственную культуру славян Приднепровья с сельским хозяйством скифов-пахарей, о которых писал Геродот. С. В. Юшков считал земледелие основной отраслью производства восточного славянства 1Х~Х вв. Кроме то­го, он отмечал, что «вопрос о господстве в Киевской Руси IX-X вв. пашенно­го земледелия должен быть решен в утвердительном смысле».

К исходу 30-х годов с крупными работами, посвященными Древней Ру­си, выступил В. В. Мавродин. В них автор изучал и сельское хозяйство. Го­воря о хозяйственной деятельности восточных славян и населения Киевской Руси, он отметил, что основным занятием в обоих обществах являлось зем­леделие. Издавна и до IX в. оно было подсечным. Приверженность вос­точных славян подсечному земледелию объяснялось его высокой урожайно­стью. Поэтому, например, «население пристепной полосы УП-ГХ вв. предпо­читало селиться у рек, дававших возможность заниматься рыбной ловлей, на сравнительно хорошо укрепленных естественным путем высоких, покрытых лесом, берегах, где развиваются подсечное земледелие и охота. Выходить в степь было не только опасно, но и в то же время нецелесообразно». Земле­делие не стояло на месте — оно эволюционировало. Характерным для его эволюции являлось следующее: «1) переход от подсеки через стадию перело­га к пашенному земледелию в лесной полосе ., 2) длительное бытование сперва перелога, а затем пашенного земледелия с двупольной и позже трех­польной системой на юге — в степной полосе и 3) сочетание этих двух форм земледелия в их эволюции — в лесостепной полосе».

В книге «Образование Древнерусского государства», обобщая археоло­гические данные, полученные при раскопках городищ «роменского типа» VII-IX вв., В. В. Мавродин писал: «Земледелие, хотя и играло большую роль в экономике населения городищ „роменского типа", но не успело стать ре­шающей отраслью хозяйственной жизни. Примитивность земледелия при­водила к тому, что скотоводство, охота, рыбная ловля и лесной промысел — бортничество, собирание ягод и грибов — имели весьма существенное зна­чение и были серьезным подспорьем в жизни славян. В некоторых районах древней Руси эти второстепенные отрасли хозяйственной деятельности . иг­рали еще большую, быть может, даже решающую, роль». При этом В. В. Мавродин обратил внимание на большое значение в те времена скотоводства.