Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Страница 25

Нам кажется, что восточнославянское ремесло VIII—IX вв следует ха­рактеризовать как общинное. К сожалению, вопрос об общинном ремесле у восточных славян как этапе развития ремесленного производства со всеми присущими ему особенностями разработан в историографии крайне не­удовлетворительно. Это, конечно, обедняет наши знания о восточнославян­ском ремесле. Славяно-русская археология, между тем, располагает необ­ходимыми данными для решения этого вопроса в положительном аспекте. На поселениях восточных славян VIII—IX вв., которые мы относим к родо­вым поселкам, археологи находят ремесленные мастерские Обнаружены также целые поселения ремесленников, занятых металлургией. Некоторые исследователи видят в этом признак перерастания общинного ремесла в товарное. Однако и ремесленные мастерские на территории поселений и поселки ремесленников соответствуют стадии общинного ремесла

Появление мастеров-профессионалов, олицетворявших выделение от­дельных видов ремесла в самостоятельную отрасль хозяйства, оказалось возможным, разумеется, благодаря наличию прибавочного продукта, обу­словленного прогрессом полеводства, нашедшем выражение в утверждении пашенного земледелия взамен подсечной системы. Выделившееся ремесло, в свою очередь, благотворно влияло на развитие земледелия. Но не профессионализация ремесла, а успехи земледельческого производства прежде всего послужили причиной разрушения родовой общины. Рост производи­тельности труда в земледелии сделал ненужным существование родовой общины как хозяйственной единицы. В конце концов род распался на большие семьи (большесемейные общины), ставшие производственными ячейками древнерусского общества.

На исходе X — начале XI вв. на Руси завершается в основном разложе­ние родоплеменного строя. Общественную жизнь охватывают территориаль­ные связи, вытесняя родственные. Если раньше ремесленник, будучи членом рода, не мог покинуть его, то после гибели родовой общины он получил сво­боду действий, и ремесленники устремились к городам, которые предостав­ляли им удобства и как пункты обмена, и как убежища на случай опасно­сти. Начался быстрый рост ремесленного населения в городах, интенсив­ное развитие посада. Древнерусское ремесло вступило в новую фазу своей эволюции, превращаясь в более специализированное и, следовательно, более совершенное. Какое-то время оно, судя но всему, еще ориентировалось на заказ. Но постепенно древнерусское ремесло приобретает черты мелкото­варного производства, стимулируя внутренний обмен, апогей которого пада­ет на ХП столетие. Воздействие ремесленной промышленности на развитие социальных отношений неизмеримо возрастает. Города делаются центрами ремесла и торговли. Они получают ведущую экономическую, социальную и политическую роль. Расцвет ремесла, освобожденного от пут родовой об­щины, подъем внутренней и внешней торговли — все это разъедало обще­ство, создавая богатство на одном полюсе и бедность на другом. Возникали предпосылки классового общества, начинался процесс классообразования.

Другая проблема, на которой необходимо остановиться, упирается в толкование города как изначального центра ремесла и торговли. Предшест­вующий обзор мнений ученых о развитии ремесла и торговли у восточных славян и в Киевской Руси показывает, что многие исследователи восприни­мают эти отрасли хозяйственной деятельности как важнейшие признаки города с момента его зарождения. Такой взгляд нам представляется сомни­тельным, несмотря на его общепризнанность.

Заметим, кстати, что историки древних обществ уже приступили к пере­смотру укоренившихся взглядов о городе— неизменном центре ремесла и торговли. Так, В. И. Гуляев, изучавший города-государства майя, имея в виду упомянутые взгляды, говорит: «Мне представляется, что в данном случае роль ремесла и торговли в возникновении и развитии древнейших городов, будь то на Ближнем Востоке или в Мезоамерике и Перу, несколько преувели­чена. Видимо, вначале, когда города образовались на базе еще сравнительно слабо развитой техники и экономики раннеклассовых обществ эпохи неолита и бронзового века, основным конституирующим элементом их населения в большинстве случаев были, вероятно, концентрировавшиеся в них представи­тели слагавшихся господствующих классов и государственной власти, жив­шие за счет эксплуатации зависимого земледельческого населения . Ремесло и обмен начинают играть все большую роль в этих древнейших городах лишь на последующих, более поздних этапах развития. Главными же функциями раннего города были политико-административная и культовая». Не отрицая того факта, что древнейший город являлся хозяйственным центром округи, В. И. Гуляев подчеркивает: «Но главное и определяющее состоит в другом. Крупные города первичных очагов цивилизации в Мезоамерике и Ближнем Востоке в значительной мере обязаны своим процветанием размещению в них правительственных резиденций. Город был средоточием господствующего класса, центром, в который стекались богатства общества. Здесь же находился обычно храм верховного божества». В. И. Гуляев еще раз обращает внима­ние на то, что «древнейшие города Ближнего Востока (Двуречье, Египет), возникшие в конце IV-Ш тысячелетия до н. э., были первоначально лишь по­литико-административными и религиозными центрами сельских общин. В дальнейшем, по мере развития обмена и ремесла, древневосточный город становится местом концентрации торговцев и ремесленников, в значительной мере обслуживавших нужды правителей, культа и знати».