Генезис феодализма на руси в советской историографииКниги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографииСтраница 37
О верховных собственниках-князьях Л. В. Черепнин писал и в последующих работах. В конце концов у него сложилась концепция генезиса русского феодализма, в которой верховной княжеской собственности отведена ведущая роль. Эта концепция изложена Л. В. Черепниным в исследовании «Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв.», подготовленном в качестве раздела для коллективной монографии «Пути развития феодализма». Прежде всего Л. В. Черепнин заостряет внимание на кардинальной проблеме истории феодального общества— феодальной земельной собственности. Возражая М. В. Колга-нову, отрицавшему наличие феодальной земельной собственности, Л. В. Черепнин справедливо замечает, что нет никаких «оснований отказываться от взгляда на феодальную собственность на землю как основу производственных отношений и классового антагонизма». Затем Л. В. Черепнин дает обзор советской исторической литературы, рассматривающей генезис феодализма в России. Он не ограничивается простым пересказом мнений, а критически оценивает выводы, полученные историками, изучавшими возникновение феодального строя на Руси. Далее Л. В. Черепнин коснулся терминологии, употребляемой учеными-специалистами в области древнерусской истории. Термин «дофеодальный» казался ему бессодержательным и неопределенным, поскольку за ним скрываются и первобытнообщинные и рабовладельческие отношения. «Столь же неопределенно звучит и термин „дофеодальное государство". Он не говорит ни о классовом характере, ни о форме государства, и пользование им требует привнесения каких-то признаков, в зависимости от которых он принимает тот или иной, причем чисто условный, смысл». Более подходящим представлялось Л. В. Черепнину наименование «предфеодальный», подразумевающее «нечто, непосредственно предшествующее феодализму. Но и оно утрачивает свою определенность, как только начинает употребляться для обозначения целого периода. Если его конечной гранью является утверждение феодализма, то уловить его начало весьма трудно». Не удовлетворили Л. В. Черепнина и термины «полупатриархальный — полуфеодальный» или «патриархально-феодальный». Хотя они подчеркивают неразвитость феодализма, что дает им право на существование, но «не указывают на то, что же является ведущим в отношениях такого типа, т. е. в них отсутствует динамический признак». Лучше всего, по убеждению историка, вести речь о «периоде генезиса феодализма», завязавшегося в «рамках предшествующей формации; если дело идет о Руси, то— первобытнообщинной. В ее пределах и нужно искать начало данного периода, относя его, очевидно, к тому моменту, когда отчетливо появляются признаки классообразования и зарождения частной собственности на землю». Имея в виду А. И. Неусыхина, автор замечает: «Некоторые исследователи считают нужным выделять особый период, находящийся между двумя формациями (первобытнообщинной и феодальной) и не укладывающийся ни в одну из них. Я не вижу для этого оснований. История знает ряд переходных стадий. Но они не меняют единства процесса общественного развития и не должны нарушать форма-ционного принципа его членения». Трудно и сложно, подчеркивает Л. В. Черепнин, найти грань, «с которой можно было бы начинать историю феодальной формации. Если понимать под последней систему социально-экономических отношений и соответствующих им политико-юридических форм, то, очевидно, такой гранью может служить образование феодального государства. На Руси это произошло в конце IX в.» Не вдаваясь в спор по теоретическим вопросам (это задача специальной работы), отметим только, что Л. В. Черепнин как в прежних своих исследованиях, так и в настоящем труде пользуется выражениями «дофеодальный», «патриархально-феодальный», «дофеодальный уклад», проявляя тем самым терминологическую непоследовательность.