Генезис феодализма на руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографии

Страница 48

Сравнительно позднее появление феодальных вотчин (не ранее XI в ) наблюдает А Л Шапиро. Возражая против идеи о существовании вер­ховной княжеской собственности в Киевской Руси, он склоняется к мысли, что утверждение феодальных отношений, базирующихся на вотчинном землевладении, произошло во второй половине XI-XII столетии.

К истокам древнерусского феодализма снова обратился В. В. Мавро-дин. Начальный период истории феодальных отношений он теперь отодви­гает к более раннему времени, а именно к VIII—IX вв. Правда, от IX в «вообще никаких свидетельств о феодальном землевладении до нас не дошло». Нам известны лишь сообщения о княжеских городах и селах, вос­ходящие к X в. Однако именно «на грани VIII и IX вв. заканчивался пере­ходный период от первобытнообщинного строя к феодальному». В даль­нейшем, на протяжении XI в., «феодальные формы собственности, господства и подчинения, зависимости и эксплуатации развиваются и укрепляют­ся». В XI — начале XII в землевладение феодалов расширяется Меняется и характер вотчины. Все более важную роль начинают играть «нивы», «ро-льи», тогда как «ловища» и «перевесища» теряют свое значение Изменяет­ся также состав и характер рабочей силы княжеского домена сперва в нем встречаем холопов и челядь, т. е рабов, а потом кабальный люд — закупов, рядовичей, наймитов, зависимых смердов и пр. Подобно упомянутым ученым, С. А. Покровский рассматривал генезис феодализма под углом зрения появления крупного землевладения и землевладельцев-феодалов, приурочив его к VIII—IX вв.

Промежуточную позицию в вопросе о генезисе феодализма между концепциями Б. Д. Грекова и Л. В. Черепнина занимает Б. А. Рыбаков. Сле­дует, впрочем, сказать, что сначала он всецело стоял на точке зрения Б. Д. Грекова. По предположению Б. А. Рыбакова, к середине I тысячелетия н. э. в быте племен, населявших Восточноевропейскую равнину, произошли важные сдвиги, а «время с VI по IX в. — это последняя стадия первобытно­общинного строя, время классообразования и незаметного на первый взгляд, но неуклонного роста предпосылок феодализма». Восточносла­вянские поселения VIII—IX вв. являют «очень сложную картину: и имуще­ственное неравенство внутри верви, появление дружинных комплексов, и различие типов поселений, возникновение огромных укрепленных сел с тысячным населением». Превращение родовой большесемейной общины в территориальную произошло в результате перехода от примитивного подсечного земледелия к пашенному. Появившаяся соседская община оказалась достаточно прочной, чтобы «выдержать тяжесть классовой орга­низации общества». Б. А. Рыбаков, как и многие исследователи, полагает, что «одним из первых видов эксплуатации у восточных славян, как и у дру­гих народов, была эксплуатация рабов. Но, хотя рабы и работали в фео­дальных усадьбах на Руси, рабовладение не стало здесь основой произвол-ственных отношений». Наличие слоя русского боярства прослеживается уже к IX столетию. Бояре-феодалы увеличивали количество зависимого от них населения; войной и голодом, посредством разных насилий перево-дили они свободных общинников в разряд холопов и закупов. Однако главным орудием в руках феодалов было все же экономическое принужде­ние. Часть зависимых крестьян «эксплуатировалась князьями путем взи­мания дани, часть вносила оброк боярам и дружинникам или выполняла на их землях барщинные работы».

Говоря о том, как возникали феодальные отношения, Б. А. Рыбаков замечал, что «боярская усадьба была ячейкой нарождавшегося феодального общества — здесь накапливались людские и материальные резервы и соз­давались условия для расширения производства. Путь прогрессивного раз­вития славянского общества неизбежно вел от родовых общин и разрознен­ных «дымов» к вотчине, с боярским феодальным двором в центре ее».