Генезис феодализма на руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографии

Страница 7

Определенный интерес представляла статья Г. Е. Меерсона о центрах производства средств сельскохозяйственного труда, в которой производст­венным вопросам уделялось существенное внимание. Г. Е. Меерсон кос­нулся проблемы феодализации, стараясь представить феодализационный процесс в Киевской Руси с точки зрения марксистского учения об общест­венно-экономических формациях. Автор также стремился найти «научно-правильный социологический критерий» для успешного осуществления конкретного исторического исследования. Г. Е. Меерсон подчеркивал, что подобный «критерий в свое время был выпукло намечен Марксом. Эта не­достаточно еще оцененная методологическая точка зрения есть точка зре­ния эволюции производственно-трудовых отношений». Надо сказать, что Г. Е. Меерсон был далек от правильного понимания марксизма. Системы земледелия он выдавал за способы производства. «Каждая общественно-экономическая формация, — читаем у него, — базируется на определенном господствующем способе производства. Такими господствующими спосо­бами производства, последовательно сменившими друг друга, были в древ­ней России: 1) подсечное земледелие, 2) переложное земледелие и 3) трех­польное земледелие». Этим трем «господствующим способам производст­ва» соответствовали три общественно-экономические формации: «1) ком­мунистический патриархальный род— „большая семья" („печище" или „дворище"); 2) феодальное хозяйство (феодальная „вотчина") и 3) крепо­стное хозяйство (крепостное „поместье")». Нетрудно заметить, насколько чужды подлинному марксизму такого рода построения.

Согласно Г. Е. Меерсону, «каждой основной общественно-хозяйствен­ной форме предшествует своя специфическая эпоха первоначального нако­пления». Вот почему Русь в ряду других стран «пережила эпоху первона­чального феодального накопления», главными деятелями которой стали «купцы-разбойники», чьи ватаги рыскали по свету в поисках наживы, вы­полняя при этом определенную международную торговую функцию. Пре­успевая в разбойничье-торговых операциях, они сконцентрировали в своих руках огромные капиталы. Этому способствовала не одна лишь торговля, но и завоевание. Факт завоевания Руси скандинавскими «племенами раз­бойников-купцов» не вызывал у Г. Е. Меерсона ни малейшего сомнения. Завоеватели «покоряли целые народы благодаря тому, что в кузнечном мас­терстве достигли относительно значительных успехов. Они покоряли целые народы потому, что были снабжены не только лучшим железным оружием, но и железом как тогдашним международным товаром. Оседая в той или другой стране и возводя грабеж ее в государственно-налоговую систему, они продавали награбленное на заграничных рынках, не отказываясь от грабежа чужих стран, и, таким путем продолжая выполнять международ­ную торговую функцию, скопляли в своих руках большие материальные богатства и тем самым создавали предпосылку для возникновения фео­дального хозяйства».

Первоначальное накопление, предварявшее эпоху феодализма в Рос­сии, успешно совершалось «на территории Киевской Руси, лежавшей на великом пути из варяг в греки». Утрата внешних рынков, обусловленная перемещением мировых торговых путей, «заставила русских разбойников-капиталистов искать в земельной ренте замены прежней разбойничье-торговой прибыли». Князья и бояре превращаются в землевладельцев, уси­ливающих эксплуатацию народного труда. Повышение норм эксплуатации вызвало необходимость интенсификации земледельческого производства, что привело к смене подсечного земледелия переложным. Переход от под­секи к перелогу сопровождался распадом «древнерусской патриархальной коммуны», которая уступила место «малой крестьянской семье». Не имея достаточных средств для ведения хозяйства, малая семья прибегала к по­мощи «благодетелей» — князей и бояр, владевших большим количеством рабов-холопов, скота и всяких ценностей. За ссуду, получаемую от этих бывших «разбойников-капиталистов», она теряла свободу и землю, попадая в феодальную зависимость. Г. Е. Меерсон приходит к выводу, что «же­лезные орудия составляли важную часть той натуральной ссуды, при по­мощи которой феодал феодализировал крестьянина. А так как феодализа­ция крестьян носила массовый характер, то надо признать феодалов круп­ными собственниками железных орудий производства».